Подкасты

О нас

Все материалы

Спецпроекты

Расследования

Психология

Спорт

Свяжитесь с нами!

Симфония невроза

Почему некоторые юные музыканты мечтают увидеть руины своей спецшколы

Фото: художник Гарсия де Марина

Симфония невроза

Почему некоторые юные музыканты мечтают увидеть руины своей спецшколы

Говорят, в Советском Союзе слова не расходились с делом. Я это проверил на себе, хотя и родился сильно позже развала "одной шестой части суши". Шести лет от роду я ненавязчиво выразил желание учиться музыке и уже на следующий день сидел в школьном кабинете с аккордеоном на коленках. Советская закалка мамы и папы не оставляла мне шансов. Их педагогическая логика была непреклонной: скрипичный ключ просто обязан стать для тебя, Яков, важнее ключа от квартиры, если однажды на семейном вечере ты имел неосторожность признать интересными Сарасвати (богиня музыки в Индии), Удзумэ (в Японии), Аполлона (покровитель музыкантов в Древней Греции), Айхи (в древнем Египете) и Леля (заведовал музыкой у славян). У взрослых суровые нравы. Оброни неосторожное слово, и вот уже в одной руке у тебя футляр с аккордеоном, а в другой – толстый учебник сольфеджио.

*

"Сольфой" по нервам

Музыкальное воспитание — это не воспитание музыканта, а воспитание человека.
Фото Якова Куцина

И, знаете ли, поначалу все складывалось удачно. Сам инструмент вызвал у меня восторг. Мне нравилось осваивать новые произведения, а потом выступать с ними перед комиссиями разного уровня. У меня был прекрасный педагог и множество друзей "по музыкалке", с одним из которых я играл в дуэте и занимал призовые места. Но занятия музыкой не ограничивались встречей с полюбившимся аккордеоном. Для нас были обязательны хор, музыкальная литература, общее фортепиано. Однако главной занозой почти для всех было оно: сольфеджио. Я так ненавидел этот урок, что за час до занятия у меня сама собой поднималась температура или возникала тошнота. Организм пытался сделать все возможное, чтобы избавить меня от ненавистного предмета с красивым, надо признать, названием.

Родители прекрасно понимали степень моей нелюбви к "сольфе" и часто шли навстречу – освобождали от «закорючек» под разными предлогами. Конфликт с преподавателем сольфеджио откладывался, но был неизбежен. В конце концов я бросил музыкальную школу, не доучившись совсем чуть-чуть до заветного аттестата. Все были в шоке. Мне в один голос твердили, что я еще кучу раз пожалею о своем решении. Прошло почти три года. Не пожалел. Сейчас я пишу этот материал по заданной редактором теме "моя утраченная боль", и четко осознаю, что ни на дюйм не желаю смешивать с грязью всю систему детского музыкального образования. Чего же я хочу? Всего лишь понять, можно ли сделать так, чтобы посещение ребенком музыкальной школы не убивало в нем природную творческую составляющую и внутреннюю любовь к ним: Сарасвати, Удзумэ, Аполлону, Айхи и Лелю…

Но для начала я познакомлю вас с тем, кто не считает сольфеджио ненужным предметом. И это не педагог, а ученик. Николай Константинов учился в Свердловской детской филармонии.

"Я считаю сольфеджио важнейшей дисциплиной музыкальной школы, поскольку оно способствует развитию музыкального слуха. Не зная программы сольфеджио, ученику, не обладающему абсолютным слухом, крайне сложно овладеть навыками подбора, чтением нот с листа и различать высотность звука на слух. На своём примере могу сказать, что из-за нежелания осваивать сольфеджио во время обучения в Свердловской детской филармонии, сегодня я сталкиваюсь с трудностями при освоении нового для себя музыкального инструмента, а также до сих пор не владею навыком подбора на фортепиано".

Николай Константинов

Выпускник Свердловской государственной детской филармонии

Любопытно. Выходит, дело не в предмете, а в том, кто и как его преподает?

Ручной талант

Оказывается, история знает множество примеров, когда человек, которому чужды сольфеджио и прочая музыкальная теория, добивался успехов в музыке. Например, французский комик Луи Де Фюнес прекрасно играл на фортепиано, абсолютно не зная нот, а во время Второй мировой войны даже подрабатывал пианистом в одном из баров Парижа. Да что там Фюнес, с нотной грамотой, говорят, толком не знаком даже гитарист и автор песен группы "Beatles" Пол Маккартни! Может, все дело во внутренней психологической любви к музыке и только?

Я поговорил с социальным психологом Никитой Южаковым. Вот что он думает о роли музыки в жизни человека, а также о методах ее изучения:

"Потребность в музыке – это подсознательное. Если человек слушает музыку, которая ему по-настоящему нравится, это способствует повышению его работоспособности, она может раскрывать его индивидуальность. У каждого есть музыка, подходящая конкретно ему, и она будет оказывать именно на этого человека благотворное воздействие. Жанр музыки может влиять и на психическое состояние человека. Если вы слушаете печальную, музыку, вы скорее всего пассивны, и вас могут посещать сентиментальные мысли. При прослушивании электроники вам с большей вероятностью захочется пуститься в пляс. Я поддерживаю эстетическое воспитание человека, но только если оно преподносится детям в легкой и непринужденной форме. Это не должно становиться погоней за достижениями. Если же ребенок делает успехи, и у него, а также его преподавателя, есть желание, то можно попытаться достичь чего-то большего, чем результаты рядовых уроков. И родителям здесь важно не мешать, а полностью полагаться на педагога".

Никита Южаков

Профессиональный социальный психолог

Никита ударил в самую точку. Ведь в мемуарах великих людей есть немало историй, как в раннем возрасте именно родители буквально мучали их музыкой. Вспоминая свое детство, недавно ушедший от нас народный артист России Александр Ширвиндт рассказывал, что вынужден был прятаться в сортире, когда его заставляли заниматься скрипкой. Он кое-как дотянул до шестого класса "музыкалки" и только там узнал, что ключа-то, оказывается, два — скрипичный и басовый...

Наверное сейчас, читая это, у многих сжалось сердце, ведь на месте несчастного Саши они узнали себя. Когда ребенок умеет играть на музыкальном инструменте, он автоматический становится гордостью семьи и предметом зависти маминых подруг, чьи дети, между прочим, круглосуточно гоняют мячик во дворе. Как быть ребенку – чтоб и маму не обидеть, и себя? Вернемся к психологу Никите Южакову:

"Хочешь бросить - спокойно и конструктивно объясни родителям, почему ты не можешь больше обучаться. С большой долей вероятности они тебя поймут. Если все равно суют смычок или флейту, то скорее всего вы просто разговариваете на разных уровнях. Ты им говоришь о своих чувствах, а они о своих неоправданных ожиданиях. Понимаешь, это их ожидания – не твои. Если не дать ребенку в один момент бросить нелюбимое, хоть и почетное для кого-то дело, то он может начать выгорать, ведь его заставляют удовлетворять не свои, а чужие потребности. Далее это может привести к соматическим заболеваниям и отдалению от родителей. Порой – навсегда".

Никита Южаков

Профессиональный социальный психолог

Методом "тыка"

Рассуждения об идеальной модели обучения музыке привели меня в кабинет профессора Уральской консерватории Вольфа Львовича Усминского. Вот как сказано о нем на сайте Свердловской филармонии:

"Один из самых выдающихся музыкантов Урала, ярко проявивший себя в педагогике, исполнительстве и музыкальном просвещении. В сентябре 2020 года музыкант отметил 90-летний юбилей, но продолжает преданно служить своему делу".

Весь кабинет Вольфа Львовича увешан афишами с его концертов разных лет. И если бы этот впечатляющий фон увидела его мама, она бы, уверен, заплакала от счастья. Ведь именно мама, сама не имевшая никакого отношения к музыке, сначала привела юного Вольфа в музыкальную школу в родном белорусском Полоцке, а потом, когда семья бежала от войны на Урал, нашла возможность показать своего 11-летнего мальчика лучшему советскому педагогу по классу скрипки Петру Соломоновичу Столярскому, который со своей музыкальной школой эвакуировался в Свердловск из Одессы. Между прочим, сам Столярский, как рассказывают, имел только начальное музыкальное образование, но был самородком в смысле педагогики. К такому учителю повезло попасть и Вольфу Львовичу, у которого он научился отбирать методом "тыка" талантливых ребят.

Пять советов Вольфа Усминского музыкальным педагогам:
1) Каждому возрасту ребенка соответствует свой язык, тогда вы сможете донести свою мысль до конца.
2) Надо быть примером для ребенка: не опаздывать, не лениться.
3) Учитель должен уметь не только рассказать, но и показать.
4) Под ребенка надо подстраиваться: задавать то, что он может выполнить, прекращать занятие, если видно, что она переутомлен.
5) Помните: профессионального музыканта вы собираете также, как механик хорошую машину.

Сегодня среди воспитанников Усминского – выдающиеся скрипачи Борис Белкин и Леонид Элькин, концертмейстер оркестра «Новая опера» Андрей Балашов, главный дирижер Московского академического музыкального театра имени К. С. Станиславского Феликс Коробов. Но Вольф Львович охотно говорит не только о своих успешных учениках, но и о тех, кто учился у него, но состоялся в другом деле - не в музыке. "Я многих людей сделал профессионалами, но примерно стольких же отговорил от этого пути", - рассуждает остроумный Вольф Усминский. Иногда у него получалось это весьма изящно. Например, однажды он пригласил маму одного из учеников и сказал, что ее сын не может дальше заниматься. "Но почему?", - в панике спросила женщина. "Потому что ваш Левушка слишком умный для скрипки". Напряжение как рукой сняло. Мама спокойно забрала ребенка из музыкальной школы. "Сегодня этот "умный мальчик" известен всему Екатеринбургу как Лев Абрамович Закс, ректор первого частного вуза России – Гуманитарного университета", - с улыбкой произносит Вольф Львович.

"Музыкальное утро. Памяти педагога С.Д. Осиповой", 1980 г.
Художник: Георгий Степанович Мелихов

Методы работы с родителями Усминский тоже подсматривал у гениального "селекционера" Столярского:

Когда Петр Соломонович выбирал учеников, то смотрел первым делом не них самих, а на родителей. И задавал один простой вопрос: "Вы готовы заниматься с вашим ребенком?". От ответа родителя зависела судьба мальчика или девочки. Сейчас, конечно все по-другому. Родители не должны часами сидеть рядом с ребенком и контролировать каждую сыгранную им ноту. Но они как минимум должны следить за тем, чтобы занятия были регулярными, а ребенок правильно держал инструмент.

Что же касается пресловутого сольфеджио, то Вольф Львович ничуть не опешил от моего вопроса об уместности поголовного обучения ему всех юных музыкантов. Очевидно, что на этот счет и у профессионалов нет однозначного мнения. Усминский считает так: "Да, второстепенные предметы, безусловно, нужны, но лишь как подспорье в изучении специальности. У меня, к примеру, за счет изучения сольфеджио значительно улучшился слух. Но нельзя ставить эти предметы наравне и уж тем более выше занятия на инструменте".

Вольф Львович уже более 80-ти лет посвящает себя музыке
Фото: Яков Куцин

Собственный слух

Итак, подведем предварительный итог. Психолог говорит, что ребенок сам должен набраться смелости и откровенно поговорить с родителями о своих интересах. Выдающийся музыкальный педагог считает, что учитель и родители ученика должны первыми "сверить часы". Но как несчастному ребенку понять, музыка – это твое или нет? Может, все дело только во временной усталости, как говорит мама. Или в переходном возрасте, на чем настаивает бабушка. А, может, папа прав: "Мусоргский не твое. Потерпи - с другими авторами будет полегче"…

Рассуждая на столь трудную тему и не понимая, как закончить этот материал, я пришел на региональный этап всероссийской олимпиады "Умницы и умники". И там у меня была возможность немного пообщаться с еще одним великим педагогом, правда "от литературы" - Юрием Павловичем Вяземским, профессором МГИМО, телеведущим, писателем. Оказалось, что в детстве родители буквально заставляли его заниматься скрипкой. И нелюбовь к музыке была у мальчика столь яростной, что он ненавидел даже портреты великих композиторов, развешанные по стенам музыкального училища. Далее Юрий Павлович поведал мне потрясающе поучительную историю о том, как однажды его мучения навсегда закончились:

Как-то я вышел из кабинета и увидел в коридоре свою знакомую пианистку. Она сидела на скамейке и буквально рыдала. Я, естественно, спросил, что случилось, и она рассказала, что переиграла руку и теперь ей десять дней нельзя подходить к инструменту. Так решили педагог и ее мама. Я как мог посмотрел на нее сочувственно, а внутри меня пульсировала одна только мысль: "Да если бы от меня на десять дней заперли скрипку, счастливее меня не было бы человека!". Я пошел по коридору, удалясь от всхлипываний девочки, и тут же меня настигла другая гениальная мысль: "Юрка, а ты уверен, что тебе здесь место – рядом с девочкой, которая плачет без возможности заниматься любимым делом". Таким образом, принципиально вопрос был решен: я окончательно и бесповоротно осознал, что музыка – не мое. Остальное оставалось делом техники.

Интервью с профессором МГИМО - Юрием Павловичем Вяземским
Фото: Алиса Домнина

Выходит, все дело, друзья, в том, чтоб научиться слушать и слышать свой собственный внутренний голос. Музыку своей души, если хотите… Впрочем, Юрий Павлович, рассказав историю, поспешил уточнить, что занятия музыкой научили его работать. С утра и до вечера. Что ж, неплохой бонус, согласитесь.

Яков Куцин